Это предположение так поразило Изабель, что она снова вскочила.

— Нет! — воскликнула она. Слово вырвалось само. — Нет, Марианна, вы очень ошибаетесь. Я не любила Роберта Мейтленда, впрочем, как и он меня!

Она бы не перенесла, если бы подруга думала, будто она могла любить такого занудного и полного ненависти человека, как Роберт.

— Не любили? — В глазах Марианны смешались жалость и потрясение.

Изабель поняла, что сказала лишнего. Она прикусила язык так сильно, что ощутила железную горечь крови, и уставилась на уток, все еще завороженно глядевших на них.

— Пожалуйста, не просите меня предлагать невест для Блэквуда. Я не могу.

Сердце мучительно сжалось, но она снова нацепила на себя маску доброжелательной безучастности, пытаясь успокоить разбушевавшиеся чувства.

— Ну конечно же, нет! Не могу даже вообразить, какого ужасного мнения вы о браке, раз ваш собственный оказался настолько несчастливым, — сказала Марианна.

Она тоже встала и положила руку на плечо Изабель. Это успокаивающее прикосновение и жалость, за ним скрывавшаяся, показались очень неприятными.

— Вы не думали о том, чтобы снова выйти замуж? — спросила Марианна. — На этот раз по любви?

Изабель проглотила горький комок, вставший в горле.

— Я больше никогда не смогу выйти замуж.

— Почему? — удивилась Марианна. — Многие вдовы находят себе вторых мужей. Не все мужчины настолько плохи. Уэстлейк, к примеру, просто чудесный муж. Вы молодая и привлекательная, я уверена, если вы снимете траур, то получите предложений больше, чем сможете сосчитать.

Изабель стиснула зубы, чтобы не выдать своего отчаяния, застывшего в груди. Ноги ее дрожали от усилия казаться спокойной, а по ложбинке между грудями катилась струйка пота.

Марианна придвинулась к ней ближе.

— А вы не думали завести любовника?

Челюсть Изабель отвалилась. Марианна хихикнула.

— В этом нет ничего шокирующего, Изабель! Многие леди это делают, знаете ли. Кого-нибудь осмотрительного.

Взгляд Марианны сделался пронзительным, она постукивала себя пальцем по подбородку, разглядывая джентльменов в парке. Изабель никак не могла выдавить из себя ни слова возражения — свинцовый комок напрочь забил горло. Ей не нужен другой любовник. Ей нужен…

— Блэквуд! — Глаза Марианны засияли, широко улыбаясь, она повернулась к Изабель.

Изабель с изумлением захлопнула рот. Марианна засмеялась.

— О, Изабель, я опять вас шокировала! Я не имела в виду выбрать вам в любовники его, хотя слухи утверждают, что в постели он весьма искушен. Я хотела сказать, что он наверняка знает кого-нибудь. Финеас проводит много времени, рыская в тенях полусвета, а Адам говорит, что он знает в Лондоне всех.

Изабель прижала руку к виску, где начинала пульсировать боль.

— Марианна, если Онория узнает, что мы с вами просто вели подобный разговор, вы даже представить себе не можете, что она сделает — что она может сделать! — взмолилась она и бросила отчаянный взгляд на Робина, промокшего и счастливого.

Она очень сомневалась, что Блэквуд поведет себя осмотрительно, когда перестанет смеяться над просьбой сестры. Все в Лондоне будут смеяться.

Все, кроме Онории.

— Я должна идти, — сказала Изабель, подобрала юбки и быстро направилась к Робину.

— Изабель, подождите! — взывала к ней Марианна, спеша следом. — Вы наверняка хотите быть счастливой!

Вот теперь подступили слезы, но Изабель запретила себе плакать. О да, она хочет быть счастливой, но никогда не будет, потому что на свое счастье придется променять счастье Робина. Она не Шарлотта — не сейчас, при ярком свете дня, наступившего после ночи неописуемой страсти, и никогда!

Удерживая на лице бесстрастную улыбку, снова спрятавшись за непроницаемой маской Изабель-невидимки, она сказала:

— Моя жизнь нравится мне такой, как она есть, Марианна. Мне нужно вырастить Робби, и этого вполне достаточно.

Марианна вздохнула:

— Но если это правда, почему вы плачете?

Изабель потрогала щеку. Мокрая. Она не пролила ни единой слезы после побега матери. Не плакала, когда заключали ее холодный брак с Робертом, когда Роберт умер. Не плакала даже тогда, когда читали его завещание. Сердце пропустило удар. Она знала, о ком эти слезы.

Блэквуд.

Глава 18

— Какое дивное утро!

Финеас с сомнением посмотрел на Миранду, ехавшую рядом с ним на очаровательной кобылке. Темные тучи над ними грозили вот-вот разразиться дождем, резкий ветер раздраженно трепал перо на ее модной шляпке, но Миранда как будто не замечала, что сидит верхом, хотя подаренная лошадка привела ее в восторг и на несколько минут сестра снова превратилась в ту девочку, которую он помнил.

А сегодня она опять стала утонченной дебютанткой, с самодовольным видом принимавшей изысканные позы перед каждым всадником, мимо которого они проезжали. Миранда бесстыдно кокетничала с состоятельными джентльменами из общества, презрительно поглядывая на всех прочих.

— Ты уже дала ей имя? — спросил Финеас, показав на кобылку.

Она застенчиво улыбнулась:

— Наверное, я назову ее Келтон.

— Келтон? — Финеас нахмурился. — С чего бы это?

Миранда хихикнула, и этот смешок царапнул по его натянутым нервам.

— О, Финеас! В честь виконта Келтона, конечно. Думаю, за него я и выйду замуж.

— За Келтона? — возмущенно воскликнул Финеас. — Да он же полный идиот!

— Он наследник графства и имеет дохода восемьдесят тысяч в год.

— Он шепелявит и присюсюкивает, с ним невозможно разговаривать, чтобы он не забрызгал тебя слюной, и он такой же яркий, как выгоревшая дотла свечка.

— Я считаю его очаровательным, а про его имение в Гемпшире говорят, что это один из самых красивых домов в Англии. Мне уже не терпится заново его отделать и обставить.

— Если он такой красивый, зачем все переделывать?

— О, Фин, ты такой глупый! Невесты всегда так поступают. Я поставлю свою метку на его сердце и на его дом.

— Будет трудно поставить метку на сердце Келтона. Сомневаюсь, что оно у него вообще есть. Однажды я видел, как он пнул щенка, — буркнул Финеас.

Миранда кинула на него взгляд, ясно говоривший, что Финеас испытывает ее терпение, и выпрямилась в седле — мимо как раз проезжал очередной джентльмен. Финеас с облегчением увидел, что это Гилберт Филдинг — человек достаточно разумный, чтобы с ним поговорить.

— Гил! — окликнул он, поманив его к себе. Гилберт подъехал, но взор его был устремлен на Миранду. — Вижу, вы все-таки купили себе того жеребца.

— А вы ту лошадку, — ответил Гилберт, приподнимая перед Мирандой шляпу. Та вспыхнула под его пристальным взором. — Она вам очень подходит, леди Миранда. Почти такая же прелестная, как всадница.

— Благодарю, мистер Филдинг, — сказала Миранда, похлопала ресницами и погладила кобылу по шее.

— Разве не чудесное сегодня утро? — спросил ее Гилберт.

Финеас бросил еще один взгляд на тяжело нависшее небо и посмотрел на Миранду. Она улыбнулась. По-настоящему улыбнулась, а не жеманно. Теплой, славной улыбкой, сверкнув зубами. Финеас нахмурился. Такая улыбка обычно предназначалась только ему.

— Да, утро просто прелестное. Я как раз говорила об этом Финеасу, но он со мной не согласился.

— Финеас, до чего это не по-рыцарски, — пошутил Гилберт, улыбаясь так же ослепительно, как Миранда. — Осмелюсь заметить, там, где появляется леди Миранда, день всегда будет чудесным, невзирая на погоду.

Финеас изумленно уставился на Гилберта. Странно. До сих пор он ни разу не вел себя как идиот.

Миранда вспыхнула, снова устроила целое представление, поглаживая и похлопывая кобылу, и глупый разговор свелся к банальностям о приемах и лошадях. Финеас нетерпеливо ждал, глядя на ездовую дорожку. У него еще множество дел — нужно разгадать кое-какие тайны и отыскать некую леди.

Несколько утренних часов он провел у себя в кабинете, разглядывая те скудные вещицы, что могли привести к личности Ясмины. Башмачку, усыпанному драгоценными камнями, место скорее в гареме, чем в грязном Лондоне. Миниатюрный портрет представлял собой нечеткую, но выписанную явно с любовью акварель — маленький ребенок, но без даты или имени, так что и тут никаких зацепок. Смотревший на него с портрета ребенок с бронзовыми кудряшками, серьезными глазами и ротиком-бутоном мог быть кем угодно в Англии.